Бхиккху Асанкхата Руссиаве
На Шри-Ланке монахи часто декламируют на вандане текст восьми оснований для чувства срочности (saṃvega vatthu). Это одна из самых распространённых декламаций во всех монастырях, потому что она подчёркивает важность самвеги, которая является отправной точкой к отречению и стремлению к практике. Самвега, вызванная четырьмя встречами, пробудила в Сиддхартхе желание и стремление к отречению.
Текст на пали:
Bhāvetvā caturārakkhā āvajjeyya anantaraṃ mahāsaṃvegavatthūni, aṭṭha aṭṭhitavīriyo.
Jātijarāvyādhicutī apāyā, atīta-appattakavaṭṭadukkhaṃ, idāni āhāragaveṭṭhidukkhaṃ saṃvegavatthūni imāni aṭṭha.
Pāto ca sāyam-api ceva imaṃ vidhiñño, āsevate satatam-attahitābhilāsi,
pappoti so ti vipulaṃ hatapāripantho,
seṭṭhaṃ sukhaṃ muni visiṭṭhamataṃ sukhena cā ti.
Перевод:
Развив четыре охраны ума (буддхануссати, метта, асубха, маранасати), следует обратиться к великим основаниям самвеги, которые пробуждают усердие.
Рождение, старость, болезнь, смерть, адские миры, круг страданий, уходящий в бесконечное прошлое, круг страданий, уходящий в бесконечное будущее, и круг страданий в настоящем, связанный с поиском пищи — это восемь оснований самвеги.
Утром и вечером, следуя этому методу,
памятуя и постоянно стремясь к собственному благу,
он достигнет Величайшего без препятствий,
Высшего счастья.
Восемь оснований самвеги (saṃvega vatthu):
- Рождение (jāti),
- Старость (jarā),
- Болезнь (vyādhi),
- Смерть (cuti),
- Страдание в горестных мирах (apāya),
- Круг страданий, уходящий корнями в прошлое (atīta-vaṭṭadukkhaṃ),
- Круг страданий, уходящий корнями в будущее (appatta-vaṭṭadukkhaṃ),
- Цикл страданий в поисках пищи в настоящем (idāni āhāra-gaveṭṭhi-dukkhaṃ).
Раздумия над первыми четырьмя основаниями — над рождением, старостью, болезнью и смертью — зародили в Сиддхартхе самвегу, желание во что бы то ни стало уничтожить причину этих четырёх опасностей. Старость, болезни и неизбежная смерть — это то, что толкает людей, задумывающихся над этим и чувствующих в этом непосредственную опасность, на поиски преодоления этих угроз. Так люди часто приходят к различным религиозным учениям, в том числе и к Буддизму. Человеку, который решил практиковать Благородный Восьмеричный Путь, открываются ещё четыре последующие основания самвеги:
- Страдание в горестных мирах,
- Круг страданий, уходящий корнями в прошлое,
- Круг страданий, уходящий корнями в будущее,
- Цикл страданий в поисках пищи в мире в настоящее время.
Размышляя над ними, он может зародить ещё большее усердие и подавить некоторые помехи, мешающие развитию практики.
Так, например, можно памятовать о горестных мирах. Миры животных, голодных духов, адские миры мы можем назвать «нашим родным домом», потому что большую часть круговерти в Сансаре мы проводим в этих мирах, и лишь изредка нам удаётся родиться в человеческом мире и более высоких мирах. Размышляя над этой опасностью и причинами, которые ведут к этим опасностям, нам следует памятовать о горестных мирах.
Круг страданий, уходящий корнями в прошлое, — это рождения, старение, болезни и смерть, которые происходили с нами с безначального прошлого. Памятуя о том, что за это время мы пролили слёз и крови больше, чем воды в четырёх океанах, мы зарождаем чувство самвеги.
Круг страданий, уходящих корнями в будущее, — это рождения, старение, болезни и смерть, которые будут случаться с нами бесконечно в будущем, если мы не предпримем попытку устранения их причины и не реализуем Ниббану.
Цикл страданий в поисках пищи в мире в настоящее время — это страдания, которые мы испытываем в настоящем, чтобы обеспечить себя питанием (āhāra).
Существует четыре вида питания:
- Материальная пища (kabalinkārāhāra), как питание для нашего тела.
- Контакт (phassa), как питание для чувства.
- Воление (cetanā), как питание для перерождения в трёх сферах существования. Воление — это камма, а камма генерирует перерождение.
- Сознание (viññāṇa), являющееся питанием для нама-рупы (нама-рупа).
Первые два вида питания — материальная пища и контакт — это те виды питания, на которые мы тратим всё своё время от рождения до смерти. Вся наша жизнь построена на том, чтобы получать пищу для поддержания тела и контакт, питающий приятные ощущения. Мало кто задумывается, что все силы мы тратим на получение этих двух видов питания, преодолевая невероятные трудности и страдания. Тем самым мы создаём два следующих вида питания — воление как питание для следующего рождения и сознание как питание для нама-рупы.
Воления, или намеренно-активные действия, например, для получения приятного, коренятся в жажде (lobha) и невежестве (moha). Воления, предпринимаемые для избегания неприятного, коренятся в отвращении (dosa) и невежестве (moha). За одну секунду возникают миллионы процессов ума (cittavīthi) с этими волениями, и они производят огромное количество неблагой каммы. В одной читтавитхе генерируется камма, которая может принести плоды в этой жизни, в следующей жизни и в одной из будущих жизней, уходящих в горизонт бесконечности, если появятся условия для этого.
Камма с lobhā, mohā и dosā, которая генерируется в огромном количестве в каждую секунду, может принести плод в конце жизни как неблагой объект для сознания перерождения. Поэтому говорится, что воление (kammanāhāra) — это пища для следующего рождения, и это сознание перерождения станет пищей для нама-рупы в адском мире или в мире животных. Если произойдёт рождение в аду, это станет подходящим условием для созревания тех несчётных неблагих камм, которые генерировались как каммы, созревающие в будущих жизнях, если есть для них условия. Рождение в аду — это как раз и есть это необходимое условие для созревания этих камм. Вот почему так сложно выбраться из нижних миров. То же самое касается благой каммы и высших миров.
Но задумайтесь о том, сколько времени мы пребываем с умом, в котором возникают сознания, коренящиеся в не-жажде, не-отвращении и не-заблуждении, и сколько мы пребываем с умом, в котором возникают сознания, коренящиеся в жажде, отвращении и заблуждении. Тогда становится понятно, почему нижние миры для нас — «дом родной». И также более подробно раскрываются значения основ самвеги, таких как круг страданий, уходящий корнями в прошлое, и круг страданий, уходящий корнями в будущее.
Вот такое памятование о восьми основаниях чувства срочности помогает отрезвить ум и даёт силы для практики.
Зная эти опасности, которые зарождают в нас чувство срочности, старайтесь стремиться к тому, чтобы в уме чаще возникали сознания с благими корнями: не-жадность, не-злоба, не-заблуждение. Старайтесь накапливать благую камму на трёх основах, чтобы однажды не увязнуть в трясине нижних миров. Эти три основы — это щедрость (dāna), нравственность (sīla) и развитие мудрости (bhāvanā) или буддийская медитация. Пребывая на этих трёх основах и имея правильные воззрения (sammādiṭṭhi), вы не увязнете в трясине нижних миров и, возможно, достигнете свободы от всей дукхи — Ниббаны.
И в завершение — две сутты.
Так было сказано Благословенным, сказано Арахантом, и так я слышала:
«Наделённый двумя вещами, монах живёт спокойно в этой жизни и должным образом подготовлен к окончанию загрязнений. Какими двумя?
Чувством безотлагательности и страха по отношению к тому, что должно внушать чувство безотлагательности и страх,
а также должным усердием из-за ощущения безотлагательности и страха.
Наделённый этими двумя вещами, монах живёт спокойно в этой жизни и должным образом подготовлен к окончанию загрязнений». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано:
«Чувствуя срочность, страх, к тому,
Что и должно их вызывать,
Мудрец – пылкий, неутомимый –
Должен исследовать мудростью.
Тот, кто живёт столь пылко, [но] без неугомонности,
В покое, достигнет окончания мук и страданий,
Посвящая себя безмятежности ума».
Это также было сутью того, что сказал Благословенный, и так я слышала.
Соманасса сутта: Радость (Ити 2.10)
В Саваттхи. [Благословенный сказал]: «Монахи, есть четыре вида питания для поддержания существ, которые уже возникли, и для содействия тем, которые собираются возникнуть. Какие четыре?
- питание [в виде] съедобной [материальной] пищи, грубой или утончённой;
- второе – [это] контакт;
- третье – [это] умственное волевое намерение;
- четвёртое – [это] сознание.
Таковы четыре вида питания для поддержания существ, которые уже возникли, и для содействия тем, которые собираются возникнуть.
Материальная пища
И как, монахи, следует рассматривать питание [в виде] съедобной [материальной] пищи? Представьте [семейную] пару: мужа и жену, которые, взяв ограниченный запас провианта, шли бы через пустыню. Вместе с ними был бы их единственный сын, дорогой и любимый [ими]. И вот, в середине пустыни их ограниченный запас провианта израсходовался бы и иссяк, тогда как остаток пути через пустыню ещё нужно было бы пройти. Муж с женой подумали бы: «Наш запас провианта израсходовался и иссяк, тогда как остаток пути через пустыню ещё нужно пройти. Что если мы убьём нашего единственного сына, дорогого и любимого, и сделаем запас сушёного и жареного мяса? Питаясь плотью нашего сына, мы смогли бы пройти остаток пути через эту пустыню. Не стоит гибнуть всем троим!» И тогда, монахи, муж с женой убили бы своего единственного сына, дорогого и любимого, сделали бы запас сушёного и жареного мяса, и, питаясь плотью своего сына, они прошли бы остаток пути через пустыню. И, поедая плоть своего сына, они били бы себя в груди и рыдали: «Где же ты теперь, наш единственный сын? Где же ты теперь, наш единственный сын?».
Как вы думаете, монахи? Разве ели бы они эту пищу для развлечения и наслаждения, или же ради [своей] телесной красоты и привлекательности?»
«Нет, Учитель».
«Разве не ели бы они её только ради того, чтобы пересечь пустыню?»
«Так оно, Учитель».
«Вот таким способом, монахи, я утверждаю, следует рассматривать питание [в виде] съедобной [материальной] пищи. Когда питание [в виде] съедобной [материальной] пищи было полностью понято, жажда к пяти нитям чувственного удовольствия также была полностью понята. Когда жажда к пяти нитям чувственного удовольствия была полностью понята, то нет более оков, из-за которых благородный ученик вернулся бы обратно в этот мир.
Контакт
И как, монахи, следует рассматривать контакт как питание? Представьте корову с содранной шкурой. Если бы она стояла у стены, то её бы закусали существа, обитающие в стене. Если бы она стояла у дерева, то её бы закусали существа, обитающие в дереве. Если бы она стояла в воде, то её бы закусали существа, обитающие в воде. Если бы она стояла на открытом воздухе, то её бы закусали существа, обитающие на открытом воздухе. Где бы ни стояла эта корова с содранной шкурой, существа, обитающие там, закусали бы её.
Вот таким способом, монахи, я утверждаю, следует рассматривать контакт как питание. Когда контакт как питание полностью понят, то три вида чувства полностью поняты. Когда три вида чувства полностью поняты, то, я говорю вам, нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать ученику Благородных.
Волевое намерение
И как, монахи, следует рассматривать умственное волевое намерение как питание? Представьте яму с горячими углями, глубже человеческого роста, полную углей, без дыма и пламени. И человек проходил бы мимо – желающий жить, не желающий умирать, любящий удовольствие и не выносящий боли. И два сильных человека схватили бы его за руки и потащили к этой яме углей. Намерением этого человека было бы убраться подальше, его устремлением было бы убраться подальше, его пожеланием было бы убраться подальше [от этой ямы]. И почему? Потому что он знает: «Если я упаду в эту яму горячих углей, то из-за этого я повстречаю смерть или смертельную боль».
Вот таким способом, монахи, я утверждаю, следует рассматривать умственное волевое намерение как питание. Когда умственное волевое намерение как питание полностью понято, то три вида жажды полностью поняты. Когда три вида жажды полностью поняты, то, я говорю вам, нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать ученику Благородных.
Сознание
И как, монахи, следует рассматривать сознание как питание? Представьте, как если бы арестовали бандита, преступника, и привели бы его к царю, сказав: «Ваше Величество, этот человек – бандит, преступник. Наложите на него такое наказание, которое сочтёте нужным». Царь сказал бы: «Ну же, почтенные, утром ударьте его сотней копий». Утром его бы ударили сотней копий. Тогда днём царь спросил бы: «Почтенные, что с тем человеком?» [Ему бы ответили]: «Ещё жив, Ваше Величество». [Царь бы сказал]: «Тогда идите и днём ударьте его ещё одной сотней копий». Тогда днём они бы ударили его ещё одной сотней копий. Вечером царь бы спросил: «Почтенные, что с тем человеком?» [Они бы ответили]: «Всё ещё жив, Ваше Величество». [Царь бы сказал]: «Тогда идите и вечером ударьте его ещё одной сотней копий». Тогда вечером они ударили бы его ещё одной сотней копий.
Как вы думаете, монахи, пережив удар трёхсот копий, ощущал бы этот человек из-за этого боль и недовольство?»
«Уважаемый, даже если бы его ударили одним копьём, он ощущал бы из-за этого боль и недовольство, что уж говорить про триста копий».
«Вот таким способом, монахи, я утверждаю, следует рассматривать сознание как питание. Когда сознание как питание полностью понято, имя-и-форма полностью понята. Когда имя-и-форма полностью понята, то, я говорю вам, нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать ученику Благородных».
EN 
RU