Переключение на благие мысли в качестве предварительной практики перед практикой сосредоточения. Пять методов для устранения неблагих мыслей во время практики сосредоточения.

Перевод отрывков из Aṭṭhakathā, отдельных фрагментов из Ṭīkā,
а также компиляция текста на основе
переведённых сутт Палийского Канона:
(МН 20, СН 47.10, АН 3.70, МН 21),
взятых с сайта theravada.ru,
включая составление введения,
выполнены бхиккху Асанкхатой.

Переключение на благие мысли в качестве предварительной практики перед практикой сосредоточения.

Кратко напомню, как происходит начальная практика сосредоточения с объектом анапанасати. В самом начале мы пытаемся осознавать вдохи и выдохи в месте соприкосновения воздуха с кончиком носа или верхней губой, мы помогаем себе в этом методом счета, цель этой начальной стадии — научиться не оставлять без полного внимания ни одного вдоха и выдоха и научиться чётко, постоянно распознавать ощущение соприкосновения воздуха с точкой осознанности (кончиком носа или верхней губой) даже когда не происходит вдох или выдох мы должны пытаться распознавать ощущение в этом месте, просто даже от давления плоти и крови или ощущения температуры в этом месте, до тех пор, пока всё это не станет в достаточной степени отчетливо и устойчиво и внимание не будет постоянно направленно на этот обьект. Потом начинается вторая стадия, когда надобность в счете отпадает, потому что объект в точке осознанности уже достаточно четкий, и для того чтобы удерживать его, не нужен этот вспомогательный метод счета, на этой стадии можно сказать, что мы обрели учебный образ (парикамманимитта, т. е. ясное, четкое восприятие ощущения в точке осознанности и достаточно устойчивое удержание внимания на этой точке). Далее мы работаем с этим учебным образом, осознавая в этой точке длинные и короткие вдохи и выдохи.

Очень важно перед тем, как начинать практику, предварительно настроить свой ум на благие состояния, от этого во многом зависит удачность вашей практики, а также сила благих намеренных действий посредством этой практики, или сила благих заслуг, накопленных от этой практики. Это особенно актуально для мирян, так как вы с головой погружены в мирскую рутину, работу, семью и т. д., и вам порой не так просто сразу взять и переключить свой ум на те благие состояния сознания, которые должны быть во время практики. Когда, например, монахи в монастыре вечером приступают к медитации, то перед медитацией мы читаем текст «ванданы», в котором содержатся строфы о памятовании Трех Драгоценностей, о памятовании об использовании монашеских необходимостей и т. д. И те монахи, которые знают смысл этих строф и повторяют их со знанием смысла, то они, таким образом, и исполняют эту предварительную практику перед медитацией, они переключают свой ум, и ум успокоившись готов практиковать более спокойно и устойчиво.

Для предварительной практики подходят различные объекты памятования. Например те что описаны в Упосатха сутта:

Из Упосатха сутта: АН 3.70.

“Загрязнённый ум очищается приложением старания. И как загрязнённый ум очищается приложением старания? Вот, Висакха, ученик Благородных памятует о Татхагате…

И как, Висакха, человек моет грязную голову с приложением старания? С помощью чистящей пасты, глины, воды, и соответствующих усилий со стороны человека. Именно так его голова, будучи грязной, очищается приложением старания. Точно также загрязнённый ум очищается приложением старания….”

Далее в том же ключе Будда говорит о других объектах памятования:

Памятование о Дхамме

Памятование о Санге

Эти три памятования (о Будде, Дхамме, Сангхе) обычно памятуют по стандартной формуле (Итиписо бхагава… и т.д. И для того чтобы использовать их в качестве предварительной практики необходимо повторять их со знанием смысла, с почитанием и проникновением)

Далее в сутте идут такие объекты как:

Памятование о нравственности

“Вот, Висакха, ученик Благородных памятует о своём нравственном поведении как о прочном, цельном, незапятнанном, освобождающем, восхваляемом мудрецами, ярком, ведущем к сосредоточению. Когда ученик Благородных памятует о своём нравственном поведении, его ум становится безмятежным, возникает радость, и загрязнения ума отбрасываются точно также, как если грязное зеркало вымыть с приложением старания.”

Памятование о божествах (сюда также входит памятование о щедрости)

“Вот, Висакха, ученик Благородных памятует о божествах так: «Существуют дэвы [мира] Четырёх Великих Царей, дэвы Таватимсы, дэвы Ямы, дэвы Туситы, дэвы, наслаждающиеся творениями, дэвы, которые имеют власть над творениями других, дэвы свиты Брахмы и дэвы, что превыше этих. Наделённые таким-то [уровнем] веры, они, умерев здесь [в этой жизни], переродились там. Точно такая же вера есть и у меня тоже. Наделённые таким-то [уровнем] нравственного поведения… учёности… щедрости… мудрости, они, умерев в этой жизни, переродились там. Точно такая же мудрость есть и у меня тоже». Когда ученик Благородных памятует о вере, нравственности, учёности, щедрости, и мудрости в себе, как и в тех божествах, его ум становится безмятежным, возникает радость, и загрязнения ума отбрасываются точно также, как если загрязнённое золото очистить с приложением старания.”

В дни упосатхи например можно также памятовать о самой упосатхе

“Этот ученик Благородных, Висакха, рассуждает так: «Покуда они живы, араханты отбрасывают [убийство] и воздерживаются от уничтожения жизни… (и так далее по всем 8 правилам тренировки)

Так, в этом отношении, я буду подражать арахантам и буду соблюдать [сегодня] Упосатху.

Вот каким образом, Висакха, соблюдается Упосатха Благородных. Когда кто-либо соблюдал Упосатху так, как это делают Благородные, то это приносит великий плод и пользу, она неимоверно сверкающая и всепроникающая.”

“И до какой степени она [упосатха] приносит великий плод и пользу? Представь, Висакха, как если бы человек осуществлял бы владычество и царствование над этими шестнадцатью великими странами, имея в обилии семь драгоценностей, а именно, [страны] Ангов, Магадхов, Касиев, Косал, Вадджей, Маллов, Четиев, Вангов, Куру, Панчал, Маччхов, Сурасенов, Ассаков, Авантиев, Гандхарцев, Камбоджиев. Это не стоило бы и одной шестнадцатой соблюдения Упосатхи, полной в восьми факторах. И почему? Потому что царствование людей ничтожно по сравнению с небесным счастьем.”
Из Упосатха сутта: Упосатха АН 3.70.

Либо как написано в Висуддхимагге:

“После того как он расположился, ему следует рассмотреть опасности в чувственных желаниях в следующем ключе: «Чувственные желания приносят мало наслаждения» и породить стремление к уходу от чувственных желаний, к отречению, которое суть средство для спасения от всех страданий. Далее ему следует породить в себе радость посредством памятования особых качеств Будды, Дхаммы и Сангхи; затем породить благоговение посредством следующего размышления: «Это путь к отречению, на который ступали все Будды, Паччекабудды и благородные ученики»; затем рвение посредством следующего размышления: «Таким образом, я, в самом деле, познаю вкус счастья отречения».”

Теперь кратко о том, какие методы применять при возникновении неблагих мыслей в процессе медитации:

Пять методов для устранения неблагих мыслей в процессе медитации

Пять методов перечисленные Буддой для устранения неблагих сознаний:

1. Переключение на благие мысли
2. Опасность неблагих мыслей
3. Забывание неблагих мыслей
4. Расслабление неблагих мыслей
5. Подавление неблагих мыслей

Эти перечисленные методы применяются последовательно. Если не помог первый метод, то переходят к следующему методу, вплоть до волевого подавления неблагих мыслей, что используется в крайнем случае, если предыдущие методы не дали результата.

“Вот, Ананда, монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив влечение и недовольство к миру. По мере того как он пребывает в созерцании тела в теле, в нём, основываясь на теле, возникает либо возбуждение в теле, либо вялость в уме, либо его ум отвлекается вовне. В таком случае этому монаху следует перенаправить свой ум на некий вдохновляющий образ. 

Когда он перенаправляет свой ум на некий вдохновляющий образ, то возникает радость. Когда он рад, то появляется восторг. Когда ум насыщен восторгом, тело успокаивается. Когда тело успокаивается, он ощущает счастье. Ум того, кто счастлив, сосредотачивается. Он рассуждает так: «Цель, ради которой я перенаправил свой ум, была достигнута. Теперь я его верну [на прежний объект]»

Так он возвращает ум и более не направляет его и не удерживает [на объекте медитации]. Он понимает: «Без направления и удержания, внутренне осознанный, я счастлив».”

Панидхая бхавана. Комментарий поясняет это фразой «тхапетва бхавана», то есть «развития путём отложения в сторону». Развитие посредством данного метода происходит путём перенаправления ума с основного объекта на другой объект. Комментарий сравнивает это с человеком, который несёт груз сахарного тростника на выработку сахара. Иногда он останавливается передохнуть, кладёт груз на землю, ест сахарный тростник, а затем поднимает груз опять и продолжает путь.
Из Бхиккхунупассая сутта: Хижины монахинь СН 47.10 

В этой сутте написано:

«В таком случае этому монаху следует перенаправить свой ум на некий вдохновляющий образ.»

Здесь как раз имеются в виду те вдохновляющие объекты для памятования, которые мы перечислили выше, когда говорили о предварительной практике. 

Либо можно взбодрить свой ум так, как это написано в Висуддхамагге:

“Каким образом он «ободряет ум в тех случаях, когда это необходимо»? Когда его ум вялый ввиду медлительности в применении понимания или ввиду неудачи в достижении счастья покоя, тогда ему следует ободрить ум путём рассмотрения восьми оснований для чувства срочности. Вот они: рождение; старение; болезнь; смерть; страдания в состояниях лишения; прошлое страдание, коренящееся в круге [перерождений]; будущее страдание, коренящееся в круге[перерождений]; страдание настоящего, коренящееся в поиске пропитания. Также он порождает доверие посредством памятования особых качеств Будды, Дхаммы и Сангхи. Вот каким образом он ободряет ум в тех случаях, когда это необходимо.”

Далее мы рассмотрим более сложные объекты для применения этих 5 методов, так как это написано в Витаккасантхана-сутте: «Устранение отвлекающих мыслей» МН 20.

Витаккасантхана-сутта:
Устранение отвлекающих мыслей, МН 20

“Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи, в роще Джеты, в парке Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так:

«Монахи!»

«Уважаемый», – отвечали монахи.

Благословенный сказал:

«Монахи, когда монах занимается [тренировкой] высшего ума, то есть пять образов, которым он должен уделять внимание время от времени. Какие пять?

Переключение на благие мысли

Монахи, вот, монах уделяет внимание некоему образу, и из-за этого образа в нём возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением. Ему следует уделять внимание некоему иному образу, связанному с тем, что является благим. Когда он уделяет внимание некоему иному образу, связанному с тем, что является благим, то тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как умелый плотник или его ученик использовал бы небольшой колышек, чтобы выбить, вытащить, извлечь большой колышек, – точно так же, когда монах уделяет внимание некоему образу, из-за этого образа в нём возникают плохие, неблагие мысли… он уделяет внимание некоему иному образу… ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Опасность неблагих мыслей

Если, когда он уделяет внимание некоему иному образу, связанному с тем, что является благим, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, то ему следует изучить опасность этих мыслей так: «Эти мысли – неблагие, они достойны порицания, они приводят к страданию». Когда он изучает опасность этих мыслей, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как юная, молодая девушка или молодой человек, довольствующийся украшениями, был бы шокирован, оскорблён, испытал бы омерзение, если бы труп змеи, собаки или человека повесили бы ему на шею – точно так же… ему следует изучить опасность этих мыслей… его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Забывание неблагих мыслей

Если, когда он изучает опасность этих мыслей, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, то ему следует постараться забыть эти мысли, не уделять им внимание. Когда он старается забыть эти мысли, не уделять им внимание, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как человек с хорошим зрением, который не хотел бы видеть формы, что попадают в поле его зрения, закрыл бы глаза или отвернулся, – точно так же, если, когда он изучает опасность этих мыслей, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли… он старается забыть эти мысли, [старается] не уделять им внимание… ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Расслабление неблагих мыслей

Если, когда он старается забыть эти мысли, [старается] не уделять им внимание, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, то ему следует уделить внимание успокоению мысленного формирователя этих мыслей. Когда он уделяет внимание успокоению мысленного формирователя этих мыслей, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как если бы быстро идущий человек подумал: «Зачем я иду быстро? Почему бы мне не пойти медленно?» – и вот он бы пошёл медленно. Затем он бы подумал: «Зачем я иду медленно? Почему бы мне не остановиться?» И вот он бы остановился. Затем он бы подумал: «Зачем я стою? Почему бы мне не сесть?» И вот он бы сел. Затем он бы подумал: «Зачем я сижу? Почему бы мне не лечь?» И вот он бы лёг. Делая так, он бы заменил грубую позу более утончённой. Точно так же… становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подавление неблагих мыслей

Если, когда он уделяет внимание успокоению мысленного формирователя этих мыслей, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, тогда, со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком ему следует сбить, сдержать, сокрушить ум своим умом. Когда он со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком сбивает, сдерживает, сокрушает ум своим умом, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как если бы сильный человек схватил слабого за голову или плечи, сбил бы его, сдержал, сокрушил его, точно так же… ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Монахи, когда монах уделяет внимание некоему образу… изучает опасность этих мыслей… старается забыть эти мысли… уделяет внимание успокоению мысленного формирователя… сбивает, сдерживает, сокрушает ум своим умом, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

И тогда этот монах зовётся хозяином путей мыслей. Он будет думать такую мысль, какую пожелает думать, и не будет думать какой-либо мысли, которой не пожелает думать. Он разрубил жажду, отбросил путы, и с полным проникновением в самомнение он положил конец страданиям».

Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.”

1. «Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи, в роще Джеты, в парке Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так

«Монахи!»

«Уважаемый», – отвечали монахи.

Благословенный сказал:

«Монахи, когда монах занимается [тренировкой] высшего ума, то есть пять образов, которым он должен уделять внимание время от времени. Какие пять?»

• Комментарий к отрывку из мулапаннасааттхакатха:

«‘Так я слышал’ — это Витакка-сантхана сутта.

Здесь ‘adhicittamanuyuttena’ означает:

Ум (citta), возникший благодаря десяти путям благих действий,
это просто [благой] ум;
Ум восьми достижений [8 джхан], являющийся основой випассаны — это высший ум (adhicitta), превосходящий тот ум.

‘Anuyuttena’ означает преданный¹ этому высшему уму, то есть усердно старающийся практиковать его.

¹ _{Комментарий из Тики:
‘Преданный’ означает постоянно практикующий, как в смысле порождения непроявленного, так и в смысле развития проявленного.
‘Основная медитация’ означает охраняемый объект медитации.
‘Пребывающий, взяв’ означает практикующий медитацию. Даже тот, кто не достиг поглощения в медитации, считается преданным высшему сознанию.}

«Здесь монах, сходив за подаянием до полудня и вернувшись после принятия пищи, берет подстилку для сидения и идет к корню какого-нибудь дерева, или в рощу, или к подножию горы, или в пещеру, думая:
‘Я буду практиковать отшельническую дхамму’.
Даже когда он убирает траву и листья с места для сидения руками или ногами -— он все еще предан старанию практики высшего ума. И когда он сидит, омыв руки и ноги, скрестив ноги, взяв основной объект медитации — он предан старанию практики высшего ума.»

‘Время от времени’ означает в соответствующие моменты. 

Разве не следует практиковать медитацию непрерывно, не оставляя даже на мгновение [свой объект медитации]?
Почему Благословенный сказал ‘время от времени’?

В каноне описаны тридцать восемь объектов медитации. Когда монах, взяв подходящий для своего ума объект медитации и сев, практикует до тех пор, пока не возникнет какое-либо загрязнение, нет необходимости обращать внимание на эти пять образов. Но когда возникает [загрязнение], тогда, взяв эти [образы], следует устранить возникшее в уме препятствие — так он говорит, показывая это.

• Переключение на благие мысли

«Монахи вот монах уделяет внимание некоему образу, и из-за этого образа в нём возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением. 

Ему следует уделять внимание некоему иному образу, связанному с тем, что является благим. Когда он уделяет внимание некоему иному образу, связанному с тем, что является благим, то тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как умелый плотник или его ученик использовал бы небольшой колышек, чтобы выбить, вытащить, извлечь большой колышек, – точно так же, когда монах уделяет внимание некоему образу, из-за этого образа в нём возникают плохие, неблагие мысли… он уделяет внимание некоему иному образу… ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.»

2. Комментарий к отрывку из мулапаннасааттхакатха:

‘Связанные с жаждой’ означает сопровождаемые жаждой, соединенные со страстью.
Следует знать область и объекты этих трех видов мыслей. 

Здесь областью мыслей, связанных с жаждой, являются восемь состояний сознания, сопровождаемых жадностью; 

для мыслей, связанных с недоброжелательностью

 — два состояния, сопровождаемых неудовольствием; 

для мыслей, связанных с заблуждением 

— все двенадцать неблагих состояний сознания. 

Два состояния сознания, связанные с сомнением и беспокойством, являются их индивидуальной областью.
Объектами для всех являются существа и обусловленные явления, поскольку они возникают в отношении существ и явлений, которые рассматриваются как приятные, неприятные или нейтральные.

‘Следует обратить внимание на другой знак, связанный с благим’ означает, что следует обратить внимание на другой знак, основанный на благом. Здесь ‘другой знак’ означает:

1. Когда возникают мысли, связанные с желанием в отношении существ — другим знаком является созерцание непривлекательности.

2. Когда они (с желанием) возникают в отношении [других] обусловленных явлений [материальных]— другим знаком является внимание к непостоянству.

3. Когда возникают мысли, связанные с недоброжелательностью в отношении существ — другим знаком является развитие доброжелательности.

4. Когда они возникают (с недоброжелательностью) в отношении [других] обусловленных явлений [материальных] — другим знаком является внимание к элементам.

5. Когда возникают мысли, связанные с заблуждением в любом контексте — другим знаком является опора на пять явлений.

1. Проживание с учителем (garūsaṃvāso)
2. Изучение/получение наставлений (uddeso)
3. Задавание вопросов о выученном (uddiṭṭhaparipucchanaṃ)
4. Своевременное слушание Дхаммы (kālena dhammassavanaṃ)
5. Различение правильного и неправильного (ṭhānāṭṭhānavinicchayo)»

Более подробно:

• «Когда возникает жажда к существам, следует созерцать непривлекательность таким образом:
  ‘Красивы ли его руки или ноги?’² и так далее. ‘К чему ты привязан? Привязан ли ты к волосам? К телесным волосам, к ногтям, к зубам, к коже, сухожилиям, костям, костному мозгу, почкам, сердцу и т.д?
  Это тело поддерживается тремя сотнями костей, связано девятью сотнями сухожилий, покрыто девятью сотнями мышц, обёрнуто влажной кожей, скрыто под цветом кожи, нечистоты сочатся из девяти отверстий и девяноста девяти тысяч пор волос, наполнено гнилью, зловонное, отвратительное, противное, собрание тридцати двух частей трупа, нет здесь ни сущности, ни ценности.’ Так, когда созерцает непривлекательность, жадность к существам устраняется, поэтому созерцание непривлекательности называется другим знаком.
  

  ²_{Комментарии Тика:Чтобы подробно показать то, что кратко сказано в ‘связанные с желанием’ и так далее, начато [объяснение] ‘его руки прекрасны’ и так далее.}

• Когда возникает жадность к обусловленным явлениям, таким как чаша и одеяние³, [и другим материальным вещам] она устраняется размышлением двумя способами, как сказано в комментарии к Сатипаттхане — через понимание их безсущностности и временности. Поэтому внимание к непостоянству называется другим знаком.
  

  ³ ‘С точки зрения отсутствия владельца и временности’ — эта чаша постепенно, претерпев изменение цвета и старение, станет дырявой или разбитой, превратившись в черепки. Эта ряса, постепенно изменив цвет и состарившись, станет тряпкой для вытирания ног, которую выбросят палкой. Если бы у них был владелец, он не позволил бы им так разрушиться — так следует размышлять с точки зрения отсутствия владельца и временной природы [вещей].

• Когда возникает злоба к существам, следует развивать доброжелательность посредством устранения злобы⁴, наставлением о пиле (Это отсылка к Какачупама сутте (MN 21, «Сравнение с пилой»  “Монахи, даже если бы разбойники беспощадно отрезали вам одну часть тела за другой двуручной пилой, тот, кто зародит злой ум по отношению к ним, не будет исполнять моего учения.
  

  ⁴ _{‘Следует развивать устранение злобы… и метту’ — устранив злобу согласно сутте об устранении злобы, которая начинается словами ‘Монахи, есть эти пять способов устранения злобы. Где бы ни возникла злоба у монаха, она должна быть полностью устранена’, а также согласно наставлению о примере с пилой и примере о горящих углях и прочим, следует развивать метту.}

Поэтому, монахи, вот как вы должны тренироваться: «На наши умы [это] не будет оказывать влияния, мы не будем говорить плохих слов. Мы будем пребывать сострадательными ради их благополучия, с доброжелательным умом, без внутренней злобы. Мы будем пребывать, распространяя на них ум, наделённый доброжелательностью, и, начиная с них, мы будем пребывать, распространяя на весь окружающий мир ум, насыщенный доброжелательностью, – обильный, возвышенный, безмерный, не имеющий враждебности и недоброжелательности». Вот как вы должны тренироваться, монахи.

Монахи, если вы постоянно держите в уме этот совет, [показанный] примером с пилой, видите ли вы какое-либо течение речи, незначительное или грубое, которое бы вы не могли вытерпеть?

«Нет, уважаемый».

«Поэтому, монахи, вам следует постоянно держать в уме этот совет, [показанный] примером с пилой. Это приведёт к вашему благополучию и счастью на долгое время».

и так далее. Когда он развивает это, злоба устраняется, поэтому развитие доброжелательности называется другим знаком.

• Когда возникает злоба к пням, колючкам, траве и листьям, она устраняется размышлением об элементах таким образом:
  ‘На что ты злишься? На элемент земли или на элемент воды?
  Кто здесь злится? Элемент земли или элемент воды?’
  Поэтому внимание к элементам называется другим знаком.

• Когда заблуждение возникает в любом контексте:

‘Проживание с учителем, изучение,

Вопросы о выученном,

Своевременное слушание Дхаммы, различение правильного и неправильного 

Опираясь на эти пять дхамм, элемент заблуждения устраняется.'»

«Эти пять дхамм следует поддерживать. Когда бхиккху живет, опираясь⁵ на учителя, [думая]: ‘Учитель назначает наказание тем, кто не спрашивает разрешения войти в деревню и не выполняет обязанности в положенное время, заставляя носить сотню кувшинов воды и прочее’, — он становится осмотрительным, и его заблуждение устраняется.

⁵ _{Комментарии Тика:
‘Следует опираться’ означает должно быть принято как опора, или это правильное чтение. ‘Усердный и готовый’ означает усердный в испрашивании разрешения войти в деревню и готовый. ‘Затем его заблуждение исчезает’ означает, что у такого монаха, усердно практикующего там, позже это заблуждение уходит. ‘Также так’ означает также через неленость в обучении. Снова ‘также так’ означает также через устранение сомнений посредством вопрошания о значении.}

Также когда он берет уроки [думая]: ‘Учитель назначает наказание тем, кто не берет уроки во время обучения и небрежно повторяет’, — он становится осмотрительным, и так его заблуждение устраняется.

Подходя к почтенным бхиккху и спрашивая: ‘Достопочтенный, как это, каково значение этого?’, он рассеивает сомнения, и так его заблуждение устраняется.

Отправляясь в положенное время в место для слушания Дхаммы и внимательно слушая Дхамму, значение становится ясным для него в различных местах [учения]⁶, и так его заблуждение устраняется.

⁶ _{‘Значение становится ясным в различных местах’ означает, что в различных местах слушаемой Дхаммы становится очевидным ‘здесь объясняется нравственность, здесь сосредоточение, здесь мудрость’. ‘Это глаз, форма, свет и прочее — причина этого зрительное сознание. Это семя риса, земля, вода и прочее — причина этого ростка риса. Это не причина’ — тот же глаз, форма, свет и прочее не являются причиной слухового сознания. То же семя риса и прочее не являются причиной ростка проса — так он становится искусным в различении того, что является причиной и что не является.}

Он становится умелым в различении того, что является причиной и что не является причиной, и так его заблуждение устраняется.

Поэтому опора на эти пять дхамм называется другим знаком.»

«Более того, эти мысли устраняются при развитии любого из тридцати восьми объектов медитации. Эти знаки являются прямыми противоположностями, действующими как антидоты. Когда страсть и прочее устранены с их помощью, они устранены хорошо. Подобно тому, как огонь можно потушить, забросав его мокрыми дровами, землей или ветками, но вода является прямой противоположностью огню, и когда огонь потушен ею, он потушен полностью — точно так же, когда страсть и прочее устранены этими знаками, они устранены хорошо. Поэтому следует понимать, что эти [методы] были объяснены.

• Опасность неблагих мыслей

Если, когда он уделяет внимание некоему иному образу, связанному с тем, что является благим, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, то ему следует изучить опасность этих мыслей так: «Эти мысли – неблагие, они достойны порицания, они приводят к страданию». Когда он изучает опасность этих мыслей, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как юная, молодая девушка или молодой человек, довольствующийся украшениями, был бы шокирован, оскорблён, испытал бы омерзение, если бы труп змеи, собаки или человека повесили бы ему на шею – точно так же… ему следует изучить опасность этих мыслей… его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

3. Комментарий к отрывку из мулапаннасааттхакатха:

[Фраза] начинающаяся со слов ‘трупом змеи’ и так далее сказана для того, чтобы показать крайне отвратительный и противный труп.
‘Повешенным на шею’ означает привязанным, надетым на шею каким-либо врагом.
‘Испытывал бы отвращение’ означает стал бы огорченным и несчастным. ‘Стыдился бы’ означает чувствовал бы стыд.
‘Чувствовал бы отвращение’ означает породил бы чувство отвращения.»

‘Устраняются’ означает, что эти неблагие состояния, достойные порицания и приносящие болезненные результаты, устраняются, когда человек исследует их силой собственной мудрости и чувствует отвращение к ним, как к трупу змеи и прочему. 

Но если кто-то не способен исследовать силой собственной мудрости, он должен подойти к учителю, наставнику или другому достойному уважения собрату в святой жизни, старейшине сангхи, ударить в гонг или собрать общину монахов и сообщить [о своей проблеме]. Ведь когда собирается много [монахов], обязательно найдется один мудрый человек, который объяснит, как следует видеть опасность в этих [мыслях], или подавит эти мысли беседами о частях тела (трупа) и прочим.

• Забывание неблагих мыслей

Если, когда он изучает опасность этих мыслей, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, то ему следует постараться забыть эти мысли, не уделять им внимание. Когда он старается забыть эти мысли, не уделять им внимание, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как человек с хорошим зрением, который не хотел бы видеть формы, что попадают в поле его зрения, закрыл бы глаза или отвернулся, – точно так же, если, когда он изучает опасность этих мыслей, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли… он старается забыть эти мысли, [старается] не уделять им внимание… ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

4. Комментарий к отрывку из мулапаннасааттхакатха:

Следует забыть эти мысли не уделять им внимание означает, что не следует ни помнить, ни обращать внимание на эту мысль, нужно быть занятым чем-то другим. Подобно тому, как человек, не желающий видеть форму, закрывает глаза, точно так же монах, сидящий с основным объектом медитации, когда в уме возникает мысль, должен быть занят чем-то другим. Так эта мысль устраняется, и когда она устранена, следует снова сесть, взяв [основной] объект медитации.

Если [мысль] не устраняется, и если выучен текст Дхаммы, его следует декламировать громким голосом. Если даже когда занят другим, [мысль] не устраняется, и если в сумке есть книга, где записаны восхваления Будды и Дхаммы, следует достать её и читать, будучи занятым этим. Если и так не устраняется, следует достать из сумки приспособления для добывания огня и быть занятым, размышляя: ‘Это верхняя палочка для огня, это нижняя палочка’.

Если и так не устраняется, следует достать коробку и быть занятым, проверяя принадлежности: ‘Это называется шило, это называется щипцы, это называется ножницы для ногтей, это называется игла’. Если и так не устраняется, следует взять иглу и быть занятым, зашивая изношенные места на одежде. Так, пока [мысль] не устранится, следует быть занятым, совершая различные благие действия. Когда [мысль] устранена, следует снова сесть, взяв основной объект медитации. Но не следует начинать новую работу. Почему? Потому что когда мысль прервана, не будет возможности для внимания к объекту медитации.»

Однако древние мудрецы прерывали мысли даже выполняя новую работу. Вот история об этом: 

Говорят, наставник послушника Тиссы жил в Тисса-махавихаре. Послушник Тисса сказал: ‘Достопочтенный, я неудовлетворен’. Тогда старший сказал ему: ‘В этом монастыре трудно найти воду для купания, возьми меня с собой и пойдем в Читталапаббату’. Тот так и сделал. Там старший сказал ему: ‘Этот монастырь полностью принадлежит сангхе, сделай себе личное место [для медитации]’⁷.

⁷ _{Старейшина, зная особенно хорошо его склонности и касину, сказал «в этом монастыре» и так далее. Так всё было устроено согласно его желанию.}

Тот ответил: ‘Хорошо, достопочтенный’ и начал одновременно три дела: изучение Самъютта Никаи, расчистку склона холма и подготовительную практику касины огня. Он достиг джханы в медитации, завершил изучение Самъютта Никаи, закончил строительство пещеры, и сделав всё, дал знать наставнику. Наставник сказал: ‘Послушник, ты с трудом это сделал, сегодня ты сам оставайся здесь’. Той ночью, живя в пещере и получив подходящие условия, он развил випассану, достиг архатства и там же достиг париниббаны. Взяв его мощи, построили ступу. До сих пор она известна как ступа старшего Тиссы. 

• Расслабление неблагих мыслей

Если, когда он старается забыть эти мысли, [старается] не уделять им внимание, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, то ему следует уделить внимание успокоению мысленного формирователя этих мыслей. Когда он уделяет внимание успокоению мысленного формирователя этих мыслей, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как если бы быстро идущий человек подумал: «Зачем я иду быстро? Почему бы мне не пойти медленно?» – и вот он бы пошёл медленно. Затем он бы подумал: «Зачем я иду медленно? Почему бы мне не остановиться?» И вот он бы остановился. Затем он бы подумал: «Зачем я стою? Почему бы мне не сесть?» И вот он бы сел. Затем он бы подумал: «Зачем я сижу? Почему бы мне не лечь?» И вот он бы лёг. Делая так, он бы заменил грубую позу более утончённой. Точно так же… становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

5. Комментарий к отрывку из мулапаннасааттхакатха:

Показывая раздел об исследовании корня мыслей для того, кто не может подавить мысли, оставаясь здесь [думая]: ‘Не сумев подавить мысли здесь, подавлю их там’, [Будда] сказал: ‘Если снова, монахи…’ и так далее. Там ‘следует обратить внимание на образование построения мыслей’ означает: ‘построение’ — это то, что строит, условие, причина, корень — таков смысл. ‘Образование’ — это то, где устанавливается; ‘образование построения мыслей’ — это образование построения мыслей, на это следует обратить внимание.

Вот что сказано: следует обратить внимание на корень и корень корня мыслей [спрашивая]: ‘По какой причине, по какому условию, по какому основанию возникла эта мысль?’ [Например:] ‘Почему я быстро иду? По какой причине я быстро иду? Что если я пойду медленно?’ — ‘Зачем мне это быстрое хождение, буду идти медленно’, — так он подумал. ‘Он должен идти медленно’ означает, что подумав так, он должен идти медленно. 

Здесь время быстрой ходьбы того человека подобно времени, когда этот монах охвачен мыслями. Время его медленной ходьбы подобно времени прерывания течения мыслей этого [монаха]. Время его стояния подобно времени, когда после прерывания течения мыслей ум [монаха] погружается в основной объект медитации. Время его сидения подобно времени достижения архатства после развития випассаны. Время его лежания подобно проведению дня в плодовом сосредоточении с Ниббаной как объектом.

Когда идут к корню корней мыслей, [спрашивая] ‘Каковы причины, каковы условия этих мыслей?’, течение мыслей ослабевает. Когда оно ослабело и дошло до вершины, мысли полностью прекращаются. Этот смысл можно пояснить также джатакой о громком звуке:

Говорят, когда заяц спал под деревом бильва, плод бильвы, оторвавшись от куста, упал возле его уха. Он проснулся от этого звука с мыслью ‘земля раскалывается’ и в страхе убежал. Увидев это, другие четвероногие впереди тоже убежали. В то время Бодхисатта был львом. Он подумал: ‘Эта земля раскалывается только при разрушении кальпы, промежуточного раскола земли не бывает. Что если я пойду к корню корней и исследую?’

Начиная со слона, он спрашивал вплоть до зайца: ‘Дитя, ты видел, как раскалывается земля?’ Заяц сказал: ‘Да, господин’. Лев сказал: ‘Пойдем, покажи’. Заяц сказал: ‘Не могу, господин’. ‘Иди, не бойся’, — [сказал лев] и, взяв его мягко и нежно, пошел. Заяц, стоя недалеко от дерева, произнес строфу:

‘О благословенный, в месте, где я живу,

Раздается громкий звук.

Я сам не знаю,

Что это так громко звучит?’

Бодхисатта сказал: ‘Ты стой здесь’ и, подойдя к подножию дерева, увидел место, где лежал заяц, увидел плод бильвы, посмотрев вверх, увидел черенок. Увидев это, он понял: ‘Этот заяц лежал здесь, и когда спал, услышав звук [плода], упавшего возле его уха, подумал «земля раскалывается» и убежал’, и спросил зайца об этом. Заяц сказал: ‘Да, господин’. Бодхисатта произнес эту строфу:

‘Услышав падение плода бильвы, заяц побежал [думая] «громкий звук»,

Услышав слова зайца, стадо зверей пришло в смятение’.

Затем Бодхисатта успокоил стадо зверей, сказав: ‘Не бойтесь’. Так мысли устраняются, когда идут к корню корней мыслей.

Показывая еще один метод, как следует подавлять [неблагие] мысли тому, кто не может подавить их, оставаясь в этом разделе об исследовании корня мыслей, [Будда] снова сказал: ‘Если снова, монахи…’ и так далее.»

6. Подавление неблагих мыслей

Если, когда он уделяет внимание успокоению мысленного формирователя⁸ этих мыслей, в нём всё ещё возникают плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, тогда, со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком ему следует сбить, сдержать, сокрушить ум своим умом. Когда он со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком сбивает, сдерживает, сокрушает ум своим умом, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Подобно тому как если бы сильный человек схватил слабого за голову или плечи, сбил бы его, сдержал, сокрушил его, точно так же… ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

Монахи, когда монах уделяет внимание некоему образу… изучает опасность этих мыслей… старается забыть эти мысли… уделяет внимание успокоению мысленного формирователя… сбивает, сдерживает, сокрушает ум своим умом, тогда любые плохие, неблагие мысли, связанные с жаждой, злобой, заблуждением, отбрасываются в нём и затихают. С их оставлением его ум становится внутренне утверждённым, успокоенным, приведённым к единению, сосредоточенным.

И тогда этот монах зовётся хозяином путей мыслей. Он будет думать такую мысль, какую пожелает думать, и не будет думать какой-либо мысли, которой не пожелает думать. Он разрубил жажду, отбросил путы, и с полным проникновением в самомнение он положил конец страданиям».

⁸ _{‘Формирователь мысли’ — это условие мысли, неправильное внимание к признакам красивого и прочего как к красивому и прочему. ‘Основание формирователя мысли’ — это извращённое восприятие неприятного как приятного и так далее. Поэтому сказано «следует обратить внимание на корень мыслей и корень корня»}

6. Комментарий к отрывку из мулапаннасааттхакатха:

Стиснув зубы означает поместив верхние зубы на нижние.

‘Умом ум’ означает, что благим умом следует подавлять неблагой ум⁹. 

‘Сильный человек’ — подобно тому, как наделенный силой, очень сильный человек, схватив слабого человека за голову, шею или плечи, мог бы подавить его, придавить, измучить, довести до изнеможения и обморока, точно так же монах, став противником [неблагих] мыслей, победив их [словами] ‘Кто вы такие и кто я?’, должен подавить мысли, приложив великое усилие, [думая]: ‘Пусть останутся кожа, жилы и кости, пусть в теле высохнут мясо и кровь’. Показывая это, [Будда] привел это поясняющее сравнение.

‘Когда, монахи…’ — это раздел о полном исчерпании, его смысл очевиден. Подобно тому, как учитель боевых искусств, обучив прибывшего из другой страны царевича пяти видам оружия, отправляет его [словами]: ‘Иди, возьми царство в своей стране. Если по пути встретятся разбойники, действуй луком. Если лук потеряется или сломается, [действуй] копьем или мечом’, — так показав, как действовать всеми пятью видами оружия, отправляет его. Тот, поступив так, идет в свою страну, берет царство и наслаждается царской славой.

Точно так же Благословенный, отправляя монаха, посвятившего себя высшему сосредоточению, для достижения архатства, преподал эти пять разделов [думая]: ‘Если у него в пути возникнут неблагие мысли, то, оставаясь в разделе о другом знаке, подавив их и развив випассану, он достигнет архатства. Если не сможет там, то оставаясь в разделе об опасности, если не сможет там, то оставаясь в разделе о невнимании, если не сможет там, то оставаясь в разделе об исследовании корня мыслей, если не сможет там, то оставаясь в разделе о подавлении, подавив мысли и развив випассану, достигнет архатства’.

‘Мастер в путях течения мыслей’ означает, что он называется опытным мастером, умелым мастером в путях течения мыслей. 

‘Какую мысль пожелает’ сказано для показания способа его мастерства. Ибо прежде какую мысль он хотел думать, ту не думал, какую не хотел думать, ту думал. Теперь же, став мастером, какую мысль хочет думать, ту именно и думает, какую не хочет думать, ту не думает. Поэтому сказано: ‘Какую мысль пожелает, ту мысль будет думать, какую мысль не пожелает, ту мысль не будет думать’. ‘Отсек жажду’ и далее сказано в точности как в Саббасава сутте.

⁹ _{Тика:
‘Благим умом’ означает связанным с сильным правильным намерением.
‘Неблагой ум’ означает неблагой ум, связанный с мыслями о чувственности и прочим.
‘Следует подавить’ означает следует преодолеть и подавить так, чтобы в будущем не было проявления, следует привести к состоянию невозникновения.}

Использованный в тексте комментарий из aṭṭhakathā:

10. vitakkasaṇṭhānasuttavaṇṇanā 
11. evaṃ me sutanti vitakkasaṇṭhānasuttaṃ. tattha adhicittamanuyuttenāti dasakusalakammapathavasena uppannaṃ cittaṃ cittameva, vipassanāpādakaaṭṭhasamāpatticittaṃ tato cittato adhikaṃ cittanti adhicittaṃ. anuyuttenāti taṃ adhicittaṃ anuyuttena, tattha yuttappayuttenāti attho.

 tatrāyaṃ bhikkhu purebhattaṃ piṇḍāya caritvā pacchābhattaṃ piṇḍapātappaṭikkanto nisīdanaṃ ādāya asukasmiṃ rukkhamūle vā vanasaṇḍe vā pabbatapāde vā pabbhāre vā samaṇadhammaṃ karissāmīti nikkhamantopi, tattha gantvā hatthehi vā pādehi vā nisajjaṭṭhānato tiṇapaṇṇāni apanentopi adhicittaṃ anuyuttoyeva. nisīditvā pana hatthapāde dhovitvā pallaṅkaṃ ābhujitvā mūlakammaṭṭhānaṃ gahetvā viharantopi adhicittaṃ anuyuttoyeva.

 nimittānīti kāraṇāni. kālena kālanti samaye samaye. na nu ca kammaṭṭhānaṃ nāma muhuttampi achaḍḍetvā nirantaraṃ manasikātabbaṃ, kasmā bhagavā «kālena kāla»nti āhāti. pāḷiyañhi aṭṭhatiṃsa kammaṭṭhānāni vibhattāni, tesu bhikkhunā attano cittarucitaṃ kammaṭṭhānaṃ gahetvā nisinnena yāva kocideva upakkileso nuppajjati, tāva imesaṃ nimittānaṃ manasikārakiccaṃ natthi. yadā pana uppajjati, tadā imāni gahetvā citte uppannaṃ abbudaṃ nīharitabbanti dassento evamāha.

 chandūpasaṃhitāti chandasahagatā rāgasampayuttā. imesaṃ pana tiṇṇaṃ vitakkānaṃ khettañca ārammaṇañca jānitabbaṃ. tattha chandūpasañhitānaṃ aṭṭha lobhasahagatacittāni khettaṃ, dosūpasañhitānaṃ dve domanassasahagatāni, mohūpasañhitānaṃ dvādasapi akusalacittāni. vicikicchāuddhaccasampayuttacittāni pana dve etesaṃ pāṭipuggalikaṃ khettaṃ. sabbesampi sattā ceva saṅkhārā ca ārammaṇaṃ, iṭṭhāniṭṭhaasamapekkhitesu hi sattesu ca saṅkhāresu ca te uppajjanti. aññampi nimittaṃ manasikātabbaṃ kusalūpasaṃhitanti tato nimittato aññaṃ kusalanissitaṃ nimittaṃ manasikātabbaṃ. tattha aññaṃ nimittaṃ nāma chandūpasañhite vitakke sattesu uppanne asubhabhāvanā aññaṃ nimittaṃ nāma. saṅkhāresu uppanne aniccamanasikāro aññaṃ

 395″ayaṃ uttarāraṇī ayaṃ adharāraṇī»ti āvajjentena aññavihitakena bhavitabbaṃ. evampi ce na pahīyati, sipāṭikaṃ nīharitvā «idaṃ ārakaṇṭakaṃ nāma, ayaṃ pipphalako nāma, idaṃ nakhacchedanaṃ nāma, ayaṃ sūci nāmā»ti parikkhāraṃ samannānentena aññavihitakena bhavitabbaṃ. evampi ce na pahīyati, sūciṃ gahetvā cīvare jiṇṇaṭṭhānaṃ sibbantena aññavihitakena bhavitabbaṃ. evaṃ yāva na pahīyati, tāva taṃ taṃ kusalakammaṃ karontena aññavihitakena bhavitabbaṃ. pahīne puna mūlakammaṭṭhānaṃ gahetvā nisīditabbaṃ, navakammaṃ pana na paṭṭhapetabbaṃ. kasmā? vitakke pacchinne kammaṭṭhānamanasikārassa okāso na hoti.

 porāṇakapaṇḍitā pana navakammaṃ katvāpi vitakkaṃ pacchindiṃsu. tatridaṃ vatthu – tissasāmaṇerassa kira upajjhāyo tissamahāvihāre vasati. tissasāmaṇero «bhante ukkaṇṭhitomhī»ti āha. atha naṃ thero «imasmiṃ vihāre nhānaudakaṃ dullabhaṃ, maṃ gahetvā cittalapabbataṃ gacchāhī»ti āha. so tathā akāsi. tattha naṃ thero āha «ayaṃ vihāro accantasaṅghiko, ekaṃ puggalikaṭṭhānaṃ karohī»ti. so sādhu bhanteti ādito paṭṭhāya saṃyuttanikāyaṃ pabbhārasodhanaṃ tejodhātukasiṇaparikammanti tīṇīpi ekato ārabhitvā kammaṭṭhānaṃ appanaṃ pāpesi, saṃyuttanikāyaṃ pariyosāpesi, leṇakammaṃ niṭṭhāpesi, sabbaṃ katvā upajjhāyassa saññaṃ adāsi. upajjhāyo «dukkhena te sāmaṇera kataṃ, ajja tāva tvaṃyeva vasāhī»ti āha. so taṃ rattiṃ leṇe vasanto utusappāyaṃ labhitvā vipassanaṃ vaḍḍhetvā arahattaṃ patvā tattheva parinibbāyi. tassa dhātuyo gahetvā cetiyaṃ akaṃsu. ajjāpi tissattheracetiyanti paññāyati. idaṃ pabbaṃ asatipabbaṃ nāma.

219. imasmiṃ ṭhatvā vitakke niggaṇhituṃ asakkonto idha ṭhatvā niggaṇhissatīti vitakkamūlabhedaṃ pabbaṃ dassento puna tassa ce bhikkhavetiādimāha. tattha vitakkasaṅkhārasaṇṭhānaṃ manasikātabbanti saṅkharotīti saṅkhāro, paccayo, kāraṇaṃ mūlanti attho. santiṭṭhati etthāti saṇṭhānaṃ, vitakkasaṅkhārassa saṇṭhānaṃ vitakkasaṅkhārasaṇṭhānaṃ, taṃ manasikātabbanti. idaṃ vuttaṃ hoti, ayaṃ vitakko kiṃ hetu kiṃ paccayā kiṃ kāraṇā uppannoti vitakkānaṃ mūlañca mūlamūlañca manasikātabbanti. kiṃ nu kho ahaṃ

 396sīghaṃ gacchāmīti kena nu kho kāraṇena ahaṃ sīghaṃ gacchāmi? yaṃnūnāhaṃ saṇikaṃ gaccheyyanti kiṃ me iminā sīghagamanena, saṇikaṃ gacchissāmīti cintesi. so saṇikaṃ gaccheyyāti so evaṃ cintetvā saṇikaṃ gaccheyya. esa nayo sabbattha.

 tattha tassa purisassa sīghagamanakālo viya imassa bhikkhuno vitakkasamāruḷhakālo. tassa saṇikagamanakālo viya imassa vitakkacārapacchedanakālo. tassa ṭhitakālo viya imassa vitakkacāre pacchinne mūlakammaṭṭhānaṃ cittotaraṇakālo. tassa nisinnakālo viya imassa vipassanaṃ vaḍḍhetvā arahattappattakālo. tassa nipannakālo viya imassa nibbānārammaṇāya phalasamāpattiyā divasaṃ vītivattanakālo. tattha ime vitakkā kiṃ hetukā kiṃ paccayāti vitakkānaṃ mūlamūlaṃ gacchantassa vitakkacāro sithilo hoti. tasmiṃ sithilībhūte matthakaṃ gacchante vitakkā sabbaso nirujjhanti. ayamattho duddubhajātakenapi dīpetabbo –

 sasakassa kira beluvarukkhamūle niddāyantassa beluvapakkaṃ vaṇṭato chijjitvā kaṇṇamūle patitaṃ. so tassa saddena «pathavī bhijjatī»ti saññāya uṭṭhahitvā vegena palāyi. taṃ disvā purato aññepi catuppadā palāyiṃsu. tadā bodhisatto sīho hoti. so cintesi – «ayaṃ pathavī nāma kappavināse bhijjati, antarā pathavībhedo nāma natthi, yaṃnūnāhaṃ mūlamūlaṃ gantvā anuvijjeyya»nti. so hatthināgato paṭṭhāya yāva sasakaṃ pucchi «tayā, tāta, pathavī bhijjamānā diṭṭhā»ti. saso «āma devā»ti āha. sīho «ehi, bho, dassehī»ti. saso «na sakkomi sāmī»ti. «ehi, re, mā bhāyī»ti saṇhamudukena gahetvā gato saso rukkhassa avidūre ṭhatvā –

 «duddubhāyati bhaddante, yasmiṃ dese vasāmahaṃ,

 ahampetaṃ na jānāmi, kimetaṃ duddubhāyatī»ti. (jā. 1.4.85) –

 gāthamāha. bodhisatto «tvaṃ ettheva tiṭṭhā»ti rukkhamūlaṃ gantvā sasakassa nipannaṭṭhānaṃ addasa, beluvapakkaṃ addasa, uddhaṃ oleketvā vaṇṭaṃ addasa, disvā «ayaṃ saso ettha nipanno, niddāyamāno imassa

 397kaṇṇamūle patitassa saddena ‘pathavī bhijjatī’ti evaṃsaññī hutvā palāyī»ti ñatvā taṃ kāraṇaṃ sasaṃ pucchi. saso «āma, devā»ti āha. bodhisatto imaṃ gāthamāha –

 «beluva patitaṃ sutvā, duddubhanti saso javi,

 sasassa vacanaṃ sutvā, santattā migavāhinī»ti. (jā. 1.4.86),

 tato bodhisatto «mā bhāyathā»ti migagaṇe assāsesi. evaṃ vitakkānaṃ mūlamūlaṃ gacchantassa vitakkā pahīyanti.

220. imasmiṃ vitakkamūlabhedapabbe ṭhatvā vitakke niggaṇhituṃ asakkontena pana evaṃ niggaṇhitabbāti aparampi kāraṇaṃ dassento puna tassa ce, bhikkhavetiādimāha.

 dantebhidantamādhāyāti heṭṭhādante uparidantaṃ ṭhapetvā. cetasā cittanti kusalacittena akusalacittaṃ abhiniggaṇhitabbaṃ. balavā purisoti yathā thāmasampanno mahābalo puriso dubbalaṃ purisaṃ sīse vā gale vā khandhe vā gahetvā abhiniggaṇheyya abhinippīḷeyya abhisantāpeyya santattaṃ kilantaṃ mucchāparetaṃ viya kareyya, evameva bhikkhunā vitakkehi saddhiṃ paṭimallena hutvā «ke ca tumhe ko cāha»nti abhibhavitvā – «kāmaṃ taco ca nhāru ca aṭṭhi ca avasissatu sarīre upasussatu maṃsalohita»nti (a. ni. 2.5) evaṃ mahāvīriyaṃ paggayha vitakkā niggaṇhitabbāti dassento ima atthadīpikaṃ upamaṃ āhari.

221. yato kho, bhikkhaveti idaṃ pariyādānabhājaniyaṃ nāma, taṃ uttānatthameva. yathā pana satthācariyo tiroraṭṭhā āgataṃ rājaputtaṃ pañcāvudhasippaṃ uggaṇhāpetvā «gaccha, attano raṭṭhe rajjaṃ gaṇha. sace te antarāmagge corā uṭṭhahanti, dhanunā kammaṃ katvā gaccha. sace te dhanu nassati vā bhijjati vā sattiyā asinā»ti evaṃ pañcahipi āvudhehi kattabbaṃ dassetvā uyyojeti. so tathā katvā sakaraṭṭhaṃ gantvā rajjaṃ gahetvā rajjasiriṃ anubhoti. evamevaṃ bhagavā adhicittamanuyuttaṃ bhikkhuṃ arahattagahaṇatthāya uyyojento – «sacassa antarā akusalavitakkā uppajjanti, aññanimittapabbe ṭhatvā te niggaṇhitvā vipassanaṃ vaḍḍhetvā

 398arahattaṃ pāpuṇissati. tattha asakkonto ādīnavapabbe ṭhatvā, tatrāpi asakkonto asatipabbe ṭhatvā, tatrāpi asakkonto vitakkamūlabhedapabbe ṭhatvā, tatrāpi asakkonto abhiniggaṇhanapabbe ṭhatvā vitakke niggaṇhitvā vipassanaṃ vaḍḍhetvā arahattaṃ pāpuṇissatī»ti imāni pañca pabbāni desesi.

 vasī vitakkapariyāyapathesūti vitakkacārapathesu ciṇṇavasī paguṇavasīti vuccati. yaṃ vitakkaṃ ākaṅkhissatīti idaṃ assa vasībhāvākāradassanatthaṃ vuttaṃ. ayañhi pubbe yaṃ vitakkaṃ vitakketukāmo hoti, taṃ na vitakketi. yaṃ na vitakketukāmo hoti, taṃ vitakketi. idāni pana vasībhūtattā yaṃ vitakkaṃ vitakketukāmo hoti, taṃyeva vitakketi. yaṃ na vitakketukāmo, na taṃ vitakketi. tena vuttaṃ «yaṃ vitakkaṃ ākaṅkhissati, taṃ vitakkaṃ vitakkessati. yaṃ vitakkaṃ nākaṅkhissati, na taṃ vitakkaṃ vitakkhessatī»ti. acchecchi taṇhantiādi sabbāsavasutte vuttamevāti.

 papañcasūdaniyā majjhimanikāyaṭṭhakathāya

 vitakkasaṇṭhānasuttavaṇṇanā niṭṭhitā.

 dutiyavaggavaṇṇanā niṭṭhitā.

 mūlapaṇṇāsaṭṭhakathāya paṭhamo bhāgo niṭṭhito.